Победа при Синопе не доставляет славы русским. В то же время турки сражались с почти неслыханной храбростью, ни один корабль не спустил флага на протяжении всего боя. Потерей значительной части своих морских сил, временным завоеванием русскими Черного моря и угнетающим моральным влиянием такого рода события на турецкий народ, армию и флот Турция обязана всецело «добрым услугам» западной дипломатии, которая помешала выходу турецкого флота для защиты или сопровождения домой синопской эскадры. Равным образом русские обязаны тайной информации тем, что они оказались в состоянии нанести удар с такой уверенностью и безопасностью.
Вторая победа, которой похваляются русские, была одержана в Армении при Ахалцихе. Некоторое время тому назад наступательные движения турок на границе Грузии были остановлены. Со времени занятия турками Шефкатиля, или пристани св. Николая, ими не было взято ни одного пункта, имеющего какое-либо значение, не одержано ни одной, хотя бы ничтожной победы. И это в стране, где русские принуждены сражаться при самых неблагоприятных условиях, какие только можно себе представить, где их сухопутные коммуникации с Россией ограничиваются двумя дорогами, окруженными со всех сторон восставшими черкесами, а их морские коммуникации легко могут быть перерезаны или поставлены под угрозу; весь оккупированный русскими Закавказский край с Тифлисом в качестве его центра может считаться скорее самостоятельным государством, чем составной частью могущественной империи. Чем же объяснить прекращение турецкого наступления? Турки обвиняют в измене Абди-пашу, которого они отозвали. И на самом деле очень странно, что Абди-паша — единственный турецкий генерал в Азии, которому русские позволяли одерживать частичные победы местного значения. Однако можно указать на две ошибки турок, которые объясняют недостаточные успехи в начале кампании и последующее фактическое поражение. Они растянули и раздробили свою армию на всем протяжении длинной линии от Батума до Баязета. Их войска ни в одном месте не оказались достаточно сильными для сосредоточенного наступления на Тифлис, хотя часть их войск и овладела в данный момент городом Эривань, обладание которым никем не оспаривается и не представляет никакой пользы. В неплодородной, покрытой скалами стране должно быть трудно прокормить большую армию, но лучшее средство предохранить ее от голода, это — быстрые передвижения и скорейшая концентрация всех ресурсов. Достаточно было бы двух корпусов: одного для прикрытия Батума и нападения на побережье, а другого — для марша через долину Куры прямо на Тифлис. Но турецкие силы все дробились и дробились без всякой на то необходимости, пока каждый отдельный отряд не стал почти совсем небоеспособным.
С другой стороны, состояние бездействия, в котором держала турецкий флот дипломатия, позволило русским высадить в Мингрелии две дивизии пехоты (из 5-го корпуса) и таким образом увеличить кавказскую армию князя Воронцова почти на 20000 человек. Благодаря этому подкреплению он мог не только задержать турок на побережье, но и доставить себе удовольствие, освободив осажденную крепость Ахалцих войсками генерала Андронникова, которые разбили неприятеля в открытом бою вблизи этого города. Русские сообщают, что, имея около 10000 человек, они обратили в бегство 18000 турок. Мы не можем, естественно, полагаться на подобные сообщения, но должны признать, что наличие большего количества иррегулярных войск в турецкой армии в Анатолии и почти полное отсутствие европейских офицеров, в особенности среди высшего командного состава и в штабе армии, делало турок более слабой стороной по сравнению с русскими при их численном равенстве. Русские утверждают, что они захватили десять или двенадцать орудии; это, вероятно, соответствует истине, так как в этой непроходимой местности побежденная сторона неизбежно должна бросать большую часть своих пушек. Но в то же время русские признают, что они взяли всего 120 пленных. Это равносильно признанию, что они добили на поле битвы почти всех раненых, которых турки по необходимости должны были оставить в их руках. Кроме того, русские сообщения показывают, что ими были плохо продуманы меры по преследованию и хотя бы частичному перехвату отступающего противника. У русских было много кавалерии; смелая атака на обращенного в бегство врага могла бы привести к тому, что целые батальоны оказались бы отрезанными. Однако, по крайней мере судя по имеющимся отчетам, это сражение не представляет большого политического и военного интереса.
На Дунае русские не предприняли ничего, кроме повторения тех действий, которыми они начали кампанию, а именно операции у Мэчина — форта, вернее выдающейся вперед скалы напротив Браилова. По-видимому, они мало чего там добились. Теперь мы можем также, на основании достоверного источника, произвести и более обстоятельный подсчет турецких сил, сосредоточенных у Видина. Они состоят из 34000 пехотинцев, 4000 кавалеристов и 2000 артиллеристов с 66 полевыми орудиями, не считая тяжелой артиллерии на укреплениях Ви-дина и на редутах Калафата. Таким образом сила в 4000 турок тратится на то, чтобы занимать прямую дорогу из Бухареста в Сербию. 40000 человек, прикованных к растянутым укреплениям, которые они должны защищать, — это слишком мало, чтобы противостоять наступлению большой армии, но зато чересчур много для того, чтобы отражать набеги небольших отрядов. Вместе с силами, уже собранными у Шумлы, эти 40000 человек во всяком другом месте имели бы двойную ценность. Отсутствие этих сил в нужном месте, наряду с вмешательством дипломатии погубило операцию при Олтенице. Невозможно себе представить, чтобы Омер-паша не знал, что если он будет стоять со 100000 человек между Силистрией и Рущуком, то русские никогда не предпримут попытки пройти у него на виду и устремиться в горы Сербии с силами, достаточными для нанесения серьезного ущерба. Теперешняя дислокация его войск не может соответствовать его взглядам на вещи, и он, должно быть, крайне возмущен и раздражен теми пагубными влияниями, в результате которых ему навязывается эта дислокация.
Написано Ф. Энгельсом около 22 декабря 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3971, 9 января 1854 г. в качестве передовой
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА
(март — декабрь 1853)
Март — начало апреля
В связи с обострением противоречий между западными державами и царской Россией на Балканах и Ближнем Востоке Маркс и Энгельс в своих письмах обмениваются мнениями по восточному вопросу.
По просьбе Маркса Энгельс пишет для газеты «New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») ряд статей, в которых подвергает анализу существо восточного вопроса и высказывается за разрешение его революционным путем, за создание демократических славянских государств на Балканах. Статья Маркса и Энгельса «Британская политика. — Дизраэли. — Эмигранты. — Мадзини в Лондоне. — Турция» и статьи Энгельса «Действительно спорный пункт в Турции», «Турецкий вопрос» и «Что будет с Европейской Турцией?» публикуются в «New-York Daily Tribune» 7, 12, 19 и 21 апреля (последние три статьи в качестве передовых).
Приблизительно вторая половина марта — апрель
Считая первоочередной задачей разработку своего экономического учения, Маркс продолжает углубленные занятия политической экономией; он читает английскую экономическую литературу и делает выписки из произведений Спенсера, Ньюмена, Опдайка, Банфилда и других авторов, а также из журнала «Economist» («Экономист»). Особый интерес он проявляет к вопросам денежного обращения, земельной собственности и ренты, народонаселения и роли государства в экономической жизни.
Материалы, почерпнутые в процессе экономических исследований, Маркс широко использует в своей публицистической деятельности.